"Земля — огромный помидор, а солнце еб*ный фанарь! Я ненавижу помидоры, а от света таю..." ©
Автор: Herr Schuldich
Фандом: Weiss Kreuz/Yami no Matsuei
Пейринг: Schuldich/Aya, Muraki/Oriya, Muraki/Schuldich, Oriya/Aya
Жанр: почти AU, drama
Категория: slash
Summary: драма чужих людей.
Disclaimer: *свистит в потолок*
Warning: drugs, alcohol, homosexuals, OOC
Soundtrack: The Doors — People are strange
Статус: не закончен
От автора: уроки. итс со борин)
От автора 2: Шульдих живет с Айей, Мураки вернулся к Ории. Время, убежавшее вперед.
Шульдих и Айя — повествование ведется после Глюхена. Мураки и Ория — после последней серии анимэ. То есть Шульдиху лет под 30, Айе за 25, Мураки и Ории под сороковник.
От автора 3: автор в медицинских терминах разбирается также, как собака в балете. Так что сильно не придирайтесь.
Посвящение: ломаный_вальс_под_экстази, милая моя, вот мой подарок на новый год) жуткий подарочек, нэ?))
click2read
Потухший взгляд голубых глаз. Мутный, стеклянный.
Сетка синяков от уколов на молочной, но уже сереющей коже обнимающих рук.
Он забирает огненные волосы в хвост, носит очки в пол лица и натягивает рукава свитера или пальто до кончиков пальцев. Не носит яркую одежду, губы не кривятся в усмешке, он почти не слышит чужих мыслей, так сильно закрывшись в самом себе. Он старается слиться с толпой — ему больше ничего не осталось. Но он все равно чужой, так как идет людям навстречу по переплетению улиц.
Телепат-законченный-наркоман-бывший-террорист-который-не-хочет-жить.
И его спутник. Больше похожий на девушку в своей грациозности и утонченности. С длинными алыми волосами, растекающимися по плечам, кольцами в ушах и в черном костюме, состоящем из рубашки и джинс. В его движениях чувствуется холодная уверенность — остаток прошлого. А в глазах — детская растерянность. Такой взгляд бывает у детей, которым сказали, что подарки под елку приносит папа, а не Санта-Клаус.
Такой же чужак, как и его друг.
Бывший-убийца-самурай-без-катаны.
Красноволосого мучает один лишь вопрос, на который не знает ответа ни он, ни его молчаливый собеседник.
«Зачем ты меня тогда спас, немец?..»
-Казу, перестань. А лучше, сходи, умойся, побрейся и приведи себя в порядок.
Самурай. Лет под сорок, но выглядит старше из-за янтарной усталости глаз. Высокий, широкоплечий, с красивой аккуратной мускулатурой в вырезе алого кимоно. Темные волосы стекающие в этот самый вырез.
Известная личность в определенных кругах. Главарь одной из банд якудза. Один из самых жестоких и хладнокровных людей в Киото.
Только вот до сих пор теряется перед любовью всей своей жизни, другом детства. И ему никто не нужен кроме него, такого странного человека.
Который сидит сейчас рядом с ним, на полу, прижимаясь спиной к широкому плечу и кутаясь в темном шелке волос. В руке — бутылка вина, очки лежат рядом, волосы откинуты назад, на щеках недельная щетина.
-Ори, - усталый шепот. - Отстань. Я думаю.
-Ты уже час так сидишь, думаешь. Скоро "надумаешься" до чертиков. Мне тебя силой в душ тащить?
-Мибу-сан, - ехидство и прищур глаз, такой привычный и до сих пор сводящий с ума. - Не стоит. Я лучше на коленях, но сам.
Гордость. Единственное, что осталось у этого человека. Гордость, счет в банке и неумолимая тяга к алкоголю. Желательно крепкому.
Ах да, еще осталась куча горьких воспоминаний и необъятные знания в области магии и медицины.
Клуб. Туалет. Стены в пятнах грязи и чего-то темно-бурого. Скорее всего крови.
Немец стоит, упершись рукой в покрытое потеками зеркало. Смотрит в свои пустые глаза, на потрескавшиеся узкие губы и шрамы на запястьях. Тихий фырк.
Порошок. Ледяными пальцами в тонкие ноздри. Прикрытые глаза. Судорожно, рывком втянутый воздух через нос.
Помнится, раньше он приходил в клуб, чтобы с кем-нибудь перепихнуться, а не ширнуться.
А все просто.
Когда человек перестает кому-нибудь быть нужным, он старается потерять и себя. Немцу это почти удалось.
Почти.
Он до сих пор слышит чужие мысли. Мысли Фудзимии. Который сейчас идет сюда.
Шаг, еще, распахивается дверь, и...
-Шульдих...ты же...обещал... - дрожащий голос, почти капризный и обиженный.
-Извини, либхен... - насмешливо и грустно.
Господи, куда они скатились?
Один наркоман, второй — почти трансвестит.
Он до сих пор лучший врач. Алкоголь не смог заставить дрожать его руки, так что доктор Мураки Казутака не лишился любимого дела и смысла жизни до конца.
Он телепортирует от Киото до Токио каждый день. Иногда ночует прямо в больнице. Выматывается до такого состояния, что сил хватает лишь на то, чтобы позвонить, предупредить Орию и завалиться на кожаный диван в кабинете,
-Да, Ори.
-Казу, я в Токио. Мне заехать за тобой?
Беспокойство. В спокойном вальяжном голосе самурая всегда появляется нотка беспокойства, когда он говорит со своим другом.
-Да, пожалуй... - Казутака смотрит на бумаги, потом на часы. - К 18:00 буду свободен.
-Yokatta.
-Все, теперь не отвлекай, Мибу-сан, - усмехается Мураки и сбрасывает.
Шульдих сидел за барной стойкой. Рядом сидел Айя...нет, теперь уже Йоко.
Яркие губы, оставляющие на стекле стакана с виски отпечаток, умело и по-блядски накрашенные глаза, алые волосы, растекающиеся по плечам, скрытым тонким черным шелком рубашки.
Он был так похож на девушку, что на них, прижимающихся друг к другу, не обращали внимания.
Они казались обыкновенной парой здесь.
В этом день и ночь бьющемся под музыку и наркоту клубе в центре Токио.
Ровно в 18:00 Мураки Казутака вышел из здания больницы. Идеально-белые костюмы сменили простые черные. Иногда свитер и джинсы. Пепельные волосы с незаметной в них сединой собирались в короткий хвост. Улыбка обладала все той же обаятельностью. А сигареты, выкуриваемые им, повышенной крепостью.
В остальном Мураки почти не изменился. Разве что, спеси поубавилось.
Машина прибыла ровно в 18:05. Ория открыл дверцу и махнул рукой, веля залазить.
-Ты опоздал на пять минут, - улыбнулся Казутака, захлопывая за собой дверь. Мибу обнял блондина, привлекая к себе.
-Девушкам разрешается опаздывать на 14 минут, - парировал он насмешливо. - А так как за рулем девушка...
Самурай лениво махнул головой в сторону водительского сидения, Казу тихо засмеялся.
-А так как за рулем девушка, то ты всегда найдешь способ выкрутиться, Мибу-сан.
Шульдиху плохо. Ран чувствовал это всеми кожными нервами. Пальцы, держащие его руку были холоднее обычного, а кожа серее и покрыта бисеринками пота.
Устало прикрывает глаза и проводит рукой по влажному лбу, случайно задирается рукав куртки, открывая шрамы на тонком запястье с синими ленточками вен.
-Шу...
-Что, либхен?.. - хриплый шепот, он как будто силой выталкивает слова из своей глотки.
-Ты как? Дойдешь? Или нет?
-Постараюсь...
Немец морщится, поправляя очки. За ними его дикие, сводящие своей безнадегой глаза с маленькими точечками зрачков.
Надо будет перейти через дорогу, потом в метро, пара остановок, и домой.
Главное — не упасть в обморок от выкручивающей наизнанку боли.
Зеленый свет.
Шаг. Шаг. Один. Второй.
Сознание медленно уплывает землей из-под ног.
Шульдих вцепился в руку Айи крепче, медленно опускаясь на асфальт.
«Только не отпускай...»
-Нана, чего стоим? - Ория недовольно фыркнул, осторожно разминая затекшие после долгого письма пальцы Казутаки.
До сих пор боготворит.
-Там парень какой-то сознание на переходе потерял.
Мураки вздохнул, открывая дверцу.
-Казу?
-Врач я или не врач? - выдохнул блондин, вылазя из машины.
Рыжий парень, склонившаясь над ним девушка...нет. Юноша. У девушки никогда не будет таких широких плеч и прямой, пластичной, но одновременно жесткой выправки.
-Что с ним?
-Похоже, ломка, - пожимает плечами. - Он давно не кололся.
Да, и такого резкого, грубого голоса тем более не будет.
-Вы разрешите мне?..
Парень отодвигается, снова пожимая плечами. Его лицо закрывают волосы.
-Вы врач?
-Да.
Пульс слабый, нитевидный, но прощупывается. Живой. Казутака облегченно вздохнул и вдруг почувствовал ручейки силы. Точка солнечного сплетения на ауре парня билась так ярко, что больно была смотреть. Не маг...псионик.
-Неужели?.. - выдохнул, почти изумленно.
Сияние силы имело воздушно-голубые оттенки...телепат. Сильный. Но ведь все сильные паранормы погибли во время проведения одного из их ритуалов. Возрождения какого-то их там лидера.
Аловолосый парень смотрит с непониманием. Господи, да он знает, чью руку сжимает в своих пальцах?
Наверняка знает.
-Пошли.
Казутака поднимает телепата с асфальта, поднимается сам.
-Куда?
-В больницу.
-В больницу...нельзя, - парень поднял глаза, и Мураки чуть не взвыл... Фиалковые.
Разрез конечно не тот, раскосый, хищный, но цвет...насыщенный. И взгляд — потеряный, детский.
-Хорошо. Не в больницу.
Чертовы глаза...он снова уступает этому цвету неограненного аметиста.
-Мураки? - Ория немножко удивлен. - Насколько я помню, добродетель никогда не была твоей отличительной чертой.
-Мибу-сан, я потом объясню. Сейчас поехали, и побыстрее, - голос как из прошлого, ледяной, режущий как сталь любимой катаны. Ория вздрагивает,пересаживаясь на сиденье рядом с водителем, и говорит Нане:
-Гони.
Девушка кивает, задорно улыбнувшись, и машина срывается места, как только захлопывается дверца.
Красноволосый парень прижимает к себе рыжего крепко, но одновременно нежно, сжимает в пальцах замерзшие ладони.
Казутака рассматривает их краем глаза. Колоритная парочка. Наверняка еще и любовники.
Рыжий с красным...как яркое пламя свечи, где две составляющие его — два уровня огня: одно нежно-теплое, а другое — горячее до холода в костях.
Наверняка еще и враги бывшие.
-Как тебя зовут?
-Йоко.
-А его?
-Крис.
-А если правда?
Они доехали до Ко Каку Рю очень быстро. Ни о какой больнице и речи быть не могло — Йоко посмотрел на Мураки умоляющим взглядом, и тот отшиб все предложения и специальных заведениях.
Уже в ресторане Ория оставил Мураки возиться с рыжим, а сам взял второго парня под руку и повел в сад. Поговорить.
Мибу незаметно следил за парнем. Выправка, осанка, шаги, правая рука, которая ложилась на левый бок, когда он забывался, как на рукоять несуществующего меча.
-Где твоя катана?
-Что? - парень встрепенулся и, отдернув руку, поднял на самурая глаза. И того вдруг озарило...глаза.
«Ками, детка, да ты знаешь, что с такими глазками ты можешь вертеть Казутакой как хочешь?»
-Где твой меч, самурай? - с едва заметной иронией повторил Ория.
-Он умер, - уже спокойно ответил ему Йоко. Глаза снова заледенели, движения сковал лед опасений. - Предал меня и умер.
-Йоко — женское имя.
-У родителей было неплохое чувство юмора.
-Да ну?
-Ну да.
Хищный зверек. Зубки показывает.
Нашел, где скалится. На его дружка запал Мураки, он сам едва ли не сводит того же Мураки с ума своими глазами, вызывая тем самым жуткую ревность Мибу.
Глупый.
Ория хмыкнул и приобнял парня за плечи.
-Можешь мне рассказать. Сам. Глава якудза всегда могила.
Йоко бросил на мужчину короткий взгляд и, тяжело вздохнув, чуть расслабился.
Янтарные глаза хоть и отливали опасностью, но никак не лгали.
Фандом: Weiss Kreuz/Yami no Matsuei
Пейринг: Schuldich/Aya, Muraki/Oriya, Muraki/Schuldich, Oriya/Aya
Жанр: почти AU, drama
Категория: slash
Summary: драма чужих людей.
Disclaimer: *свистит в потолок*
Warning: drugs, alcohol, homosexuals, OOC
Soundtrack: The Doors — People are strange
Статус: не закончен
От автора: уроки. итс со борин)
От автора 2: Шульдих живет с Айей, Мураки вернулся к Ории. Время, убежавшее вперед.
Шульдих и Айя — повествование ведется после Глюхена. Мураки и Ория — после последней серии анимэ. То есть Шульдиху лет под 30, Айе за 25, Мураки и Ории под сороковник.
От автора 3: автор в медицинских терминах разбирается также, как собака в балете. Так что сильно не придирайтесь.
Посвящение: ломаный_вальс_под_экстази, милая моя, вот мой подарок на новый год) жуткий подарочек, нэ?))
click2read
People are strange
When you're are stranger...
When you're are stranger...
Потухший взгляд голубых глаз. Мутный, стеклянный.
Сетка синяков от уколов на молочной, но уже сереющей коже обнимающих рук.
Он забирает огненные волосы в хвост, носит очки в пол лица и натягивает рукава свитера или пальто до кончиков пальцев. Не носит яркую одежду, губы не кривятся в усмешке, он почти не слышит чужих мыслей, так сильно закрывшись в самом себе. Он старается слиться с толпой — ему больше ничего не осталось. Но он все равно чужой, так как идет людям навстречу по переплетению улиц.
Телепат-законченный-наркоман-бывший-террорист-который-не-хочет-жить.
И его спутник. Больше похожий на девушку в своей грациозности и утонченности. С длинными алыми волосами, растекающимися по плечам, кольцами в ушах и в черном костюме, состоящем из рубашки и джинс. В его движениях чувствуется холодная уверенность — остаток прошлого. А в глазах — детская растерянность. Такой взгляд бывает у детей, которым сказали, что подарки под елку приносит папа, а не Санта-Клаус.
Такой же чужак, как и его друг.
Бывший-убийца-самурай-без-катаны.
Красноволосого мучает один лишь вопрос, на который не знает ответа ни он, ни его молчаливый собеседник.
«Зачем ты меня тогда спас, немец?..»
-Казу, перестань. А лучше, сходи, умойся, побрейся и приведи себя в порядок.
Самурай. Лет под сорок, но выглядит старше из-за янтарной усталости глаз. Высокий, широкоплечий, с красивой аккуратной мускулатурой в вырезе алого кимоно. Темные волосы стекающие в этот самый вырез.
Известная личность в определенных кругах. Главарь одной из банд якудза. Один из самых жестоких и хладнокровных людей в Киото.
Только вот до сих пор теряется перед любовью всей своей жизни, другом детства. И ему никто не нужен кроме него, такого странного человека.
Который сидит сейчас рядом с ним, на полу, прижимаясь спиной к широкому плечу и кутаясь в темном шелке волос. В руке — бутылка вина, очки лежат рядом, волосы откинуты назад, на щеках недельная щетина.
-Ори, - усталый шепот. - Отстань. Я думаю.
-Ты уже час так сидишь, думаешь. Скоро "надумаешься" до чертиков. Мне тебя силой в душ тащить?
-Мибу-сан, - ехидство и прищур глаз, такой привычный и до сих пор сводящий с ума. - Не стоит. Я лучше на коленях, но сам.
Гордость. Единственное, что осталось у этого человека. Гордость, счет в банке и неумолимая тяга к алкоголю. Желательно крепкому.
Ах да, еще осталась куча горьких воспоминаний и необъятные знания в области магии и медицины.
Клуб. Туалет. Стены в пятнах грязи и чего-то темно-бурого. Скорее всего крови.
Немец стоит, упершись рукой в покрытое потеками зеркало. Смотрит в свои пустые глаза, на потрескавшиеся узкие губы и шрамы на запястьях. Тихий фырк.
Порошок. Ледяными пальцами в тонкие ноздри. Прикрытые глаза. Судорожно, рывком втянутый воздух через нос.
Помнится, раньше он приходил в клуб, чтобы с кем-нибудь перепихнуться, а не ширнуться.
А все просто.
Когда человек перестает кому-нибудь быть нужным, он старается потерять и себя. Немцу это почти удалось.
Почти.
Он до сих пор слышит чужие мысли. Мысли Фудзимии. Который сейчас идет сюда.
Шаг, еще, распахивается дверь, и...
-Шульдих...ты же...обещал... - дрожащий голос, почти капризный и обиженный.
-Извини, либхен... - насмешливо и грустно.
Господи, куда они скатились?
Один наркоман, второй — почти трансвестит.
Он до сих пор лучший врач. Алкоголь не смог заставить дрожать его руки, так что доктор Мураки Казутака не лишился любимого дела и смысла жизни до конца.
Он телепортирует от Киото до Токио каждый день. Иногда ночует прямо в больнице. Выматывается до такого состояния, что сил хватает лишь на то, чтобы позвонить, предупредить Орию и завалиться на кожаный диван в кабинете,
-Да, Ори.
-Казу, я в Токио. Мне заехать за тобой?
Беспокойство. В спокойном вальяжном голосе самурая всегда появляется нотка беспокойства, когда он говорит со своим другом.
-Да, пожалуй... - Казутака смотрит на бумаги, потом на часы. - К 18:00 буду свободен.
-Yokatta.
-Все, теперь не отвлекай, Мибу-сан, - усмехается Мураки и сбрасывает.
Шульдих сидел за барной стойкой. Рядом сидел Айя...нет, теперь уже Йоко.
Яркие губы, оставляющие на стекле стакана с виски отпечаток, умело и по-блядски накрашенные глаза, алые волосы, растекающиеся по плечам, скрытым тонким черным шелком рубашки.
Он был так похож на девушку, что на них, прижимающихся друг к другу, не обращали внимания.
Они казались обыкновенной парой здесь.
В этом день и ночь бьющемся под музыку и наркоту клубе в центре Токио.
Ровно в 18:00 Мураки Казутака вышел из здания больницы. Идеально-белые костюмы сменили простые черные. Иногда свитер и джинсы. Пепельные волосы с незаметной в них сединой собирались в короткий хвост. Улыбка обладала все той же обаятельностью. А сигареты, выкуриваемые им, повышенной крепостью.
В остальном Мураки почти не изменился. Разве что, спеси поубавилось.
Машина прибыла ровно в 18:05. Ория открыл дверцу и махнул рукой, веля залазить.
-Ты опоздал на пять минут, - улыбнулся Казутака, захлопывая за собой дверь. Мибу обнял блондина, привлекая к себе.
-Девушкам разрешается опаздывать на 14 минут, - парировал он насмешливо. - А так как за рулем девушка...
Самурай лениво махнул головой в сторону водительского сидения, Казу тихо засмеялся.
-А так как за рулем девушка, то ты всегда найдешь способ выкрутиться, Мибу-сан.
Шульдиху плохо. Ран чувствовал это всеми кожными нервами. Пальцы, держащие его руку были холоднее обычного, а кожа серее и покрыта бисеринками пота.
Устало прикрывает глаза и проводит рукой по влажному лбу, случайно задирается рукав куртки, открывая шрамы на тонком запястье с синими ленточками вен.
-Шу...
-Что, либхен?.. - хриплый шепот, он как будто силой выталкивает слова из своей глотки.
-Ты как? Дойдешь? Или нет?
-Постараюсь...
Немец морщится, поправляя очки. За ними его дикие, сводящие своей безнадегой глаза с маленькими точечками зрачков.
Надо будет перейти через дорогу, потом в метро, пара остановок, и домой.
Главное — не упасть в обморок от выкручивающей наизнанку боли.
Зеленый свет.
Шаг. Шаг. Один. Второй.
Сознание медленно уплывает землей из-под ног.
Шульдих вцепился в руку Айи крепче, медленно опускаясь на асфальт.
«Только не отпускай...»
-Нана, чего стоим? - Ория недовольно фыркнул, осторожно разминая затекшие после долгого письма пальцы Казутаки.
До сих пор боготворит.
-Там парень какой-то сознание на переходе потерял.
Мураки вздохнул, открывая дверцу.
-Казу?
-Врач я или не врач? - выдохнул блондин, вылазя из машины.
Рыжий парень, склонившаясь над ним девушка...нет. Юноша. У девушки никогда не будет таких широких плеч и прямой, пластичной, но одновременно жесткой выправки.
-Что с ним?
-Похоже, ломка, - пожимает плечами. - Он давно не кололся.
Да, и такого резкого, грубого голоса тем более не будет.
-Вы разрешите мне?..
Парень отодвигается, снова пожимая плечами. Его лицо закрывают волосы.
-Вы врач?
-Да.
Пульс слабый, нитевидный, но прощупывается. Живой. Казутака облегченно вздохнул и вдруг почувствовал ручейки силы. Точка солнечного сплетения на ауре парня билась так ярко, что больно была смотреть. Не маг...псионик.
-Неужели?.. - выдохнул, почти изумленно.
Сияние силы имело воздушно-голубые оттенки...телепат. Сильный. Но ведь все сильные паранормы погибли во время проведения одного из их ритуалов. Возрождения какого-то их там лидера.
Аловолосый парень смотрит с непониманием. Господи, да он знает, чью руку сжимает в своих пальцах?
Наверняка знает.
-Пошли.
Казутака поднимает телепата с асфальта, поднимается сам.
-Куда?
-В больницу.
-В больницу...нельзя, - парень поднял глаза, и Мураки чуть не взвыл... Фиалковые.
Разрез конечно не тот, раскосый, хищный, но цвет...насыщенный. И взгляд — потеряный, детский.
-Хорошо. Не в больницу.
Чертовы глаза...он снова уступает этому цвету неограненного аметиста.
-Мураки? - Ория немножко удивлен. - Насколько я помню, добродетель никогда не была твоей отличительной чертой.
-Мибу-сан, я потом объясню. Сейчас поехали, и побыстрее, - голос как из прошлого, ледяной, режущий как сталь любимой катаны. Ория вздрагивает,пересаживаясь на сиденье рядом с водителем, и говорит Нане:
-Гони.
Девушка кивает, задорно улыбнувшись, и машина срывается места, как только захлопывается дверца.
Красноволосый парень прижимает к себе рыжего крепко, но одновременно нежно, сжимает в пальцах замерзшие ладони.
Казутака рассматривает их краем глаза. Колоритная парочка. Наверняка еще и любовники.
Рыжий с красным...как яркое пламя свечи, где две составляющие его — два уровня огня: одно нежно-теплое, а другое — горячее до холода в костях.
Наверняка еще и враги бывшие.
-Как тебя зовут?
-Йоко.
-А его?
-Крис.
-А если правда?
Они доехали до Ко Каку Рю очень быстро. Ни о какой больнице и речи быть не могло — Йоко посмотрел на Мураки умоляющим взглядом, и тот отшиб все предложения и специальных заведениях.
Уже в ресторане Ория оставил Мураки возиться с рыжим, а сам взял второго парня под руку и повел в сад. Поговорить.
Мибу незаметно следил за парнем. Выправка, осанка, шаги, правая рука, которая ложилась на левый бок, когда он забывался, как на рукоять несуществующего меча.
-Где твоя катана?
-Что? - парень встрепенулся и, отдернув руку, поднял на самурая глаза. И того вдруг озарило...глаза.
«Ками, детка, да ты знаешь, что с такими глазками ты можешь вертеть Казутакой как хочешь?»
-Где твой меч, самурай? - с едва заметной иронией повторил Ория.
-Он умер, - уже спокойно ответил ему Йоко. Глаза снова заледенели, движения сковал лед опасений. - Предал меня и умер.
-Йоко — женское имя.
-У родителей было неплохое чувство юмора.
-Да ну?
-Ну да.
Хищный зверек. Зубки показывает.
Нашел, где скалится. На его дружка запал Мураки, он сам едва ли не сводит того же Мураки с ума своими глазами, вызывая тем самым жуткую ревность Мибу.
Глупый.
Ория хмыкнул и приобнял парня за плечи.
-Можешь мне рассказать. Сам. Глава якудза всегда могила.
Йоко бросил на мужчину короткий взгляд и, тяжело вздохнув, чуть расслабился.
Янтарные глаза хоть и отливали опасностью, но никак не лгали.
@темы: Weiss Kreuz, Yami no Matsuei, slash, fanfiction
-
-
05.01.2010 в 14:41-
-
05.01.2010 в 17:50-
-
18.01.2010 в 16:52У одеяла, которое дома, структура более жесткая и цельная. Он успел это выучить за все те вечера и ночи, когда занимался под этим самым одеялом любовью с Раном. За эти вечера он через наркотическую дымку успел выучить все стоны любовника, гладкость его кожи и слезы боли и наслаждения на щеках.
А еще тепла рядом не было.
Где он, черт возьми?!
-Очнулся? - чуть прохладный голос, но такой заинтересованный...
-Вроде... - владение голосом далось ему с трудом. - Где я? Где Ра...Йоко?
-В Ко Каку Рю. Йоко в саду. С ним мой друг.
Молчание. Потом мужчина снова заговорил, как будто чуть насмехаясь.
-Ты потерял сознание на переходе. Передозировка?
-Да-а-а... Еще одна попытка умереть. Не вышло.
-Почему пытаешься умереть? - блондин изогнул бровь.
Шульих заметил легкую седину в пепельных волосах. Впрочем, едва заметную. Значит лет за 40, много пережил. И глаза пустые. В смысле один глаз. Второго глаза он не видит, тот скрыт густой челкой.
-А вы психиатр?
-Почти. Хирург.
-Прям одно и тоже.
-Тебе не все ли равно? Ты ж смерти ищешь.
Шульдих прищурился — он ненавидел, когда ему в лицо тыкали известными ему фактами. Всю жизнь терпеть не мог такое к себе отношение.
-Если я и ищу смерти, то это не значит, что я буду реветь вам в жилетку. Свои проблемы я оставлю при себе.
-Как хотите, Крис. Я всего лишь хотел помочь...сильнейшему телепату.
Немец замер, боясь выдать свое сорвавшееся дыхание и страх в глазах.
Никто не знал. Ран скорее бы умер, чем проболтался. Тогда как?..
Шу неосознанно, но ловко пролез в сознание мужчины. Господи, как давно он этого не делал! Виски сразу же прошило болью как от резкого удара тупой иглой.
«Ох, черт возьми...маг»
«Теперь расскажешь?» - мужчина чуть выгнулся бровь, поймав напряженный взгляд. Искусственный глаз победно сверкнул из-под челки.
-Я до сих пор не понимаю, зачем он меня спас тогда... - Ран сиротливо пожал плечами, смотря на небо.
Луна была ярко-красная.
-Когда-то, в ночи, когда светила такая луна, Мураки шел на улицы и убивал. Просто чтобы утолить жажду, - Ория хмыкнул. - Сейчас он никого не убивает. Усиленно спасает никчемные жизни, проводя по несколько операций в день. Думаешь все вышло просто так?
-Не уверен, - парень чуть слышно, но как-то в тон Ории тоже хмыкнул. - Его сломали.
-Два раза. Нет, три. Причем последние два — сегодня днем.
Мибу улыбнулся заметив проскользнувшую тень непонимания на лице красноволосого.
-Я не знаю, что там с твоим другом, но такого взгляда и тона я давно у него не слышал и не видел.
-Мой друг. Это первое. А второе?
-Цвет твоих глаз, - самурай медленно вложил мундштук своей трубки между губ. - У человека, в первый раз сломавшего Казу, был такой же цвет глаз.
Повисло молчание. Ран стоял, засунув руки в карманы джинс и ломая пальцы. Ория медленно курил.
-Будь осторожен.
-Копии — это было наше последнее задание. Потом мы разбежались. Кроуфорд сбежал первым, влюбившись в какую-то бабенку. Наги ушел работать на Персию. А я остался один, как неприкаянный. И уже наркоман. И уже уставший...от мыслей.
Шульдих прикрыл глаза ладонью, ухмыляясь.
Тогда шел дождь. Он шел в рубашке, фуражке, облегающих брюках по улице. Как яркое пятно, как вырвавшийся с карнавала в Венеции.
Как белая ворона.
Ничего не хотелось. И никого не осталось. Ни того, кто был бы ему нужен, ни кому бы он был нужен.
-А Ран?.. - подталкивающий голос, мягкий, за стеной воспоминаний.
-А Ран...смешно вышло. Я шел и думал, что если у меня никого нет, то может стоит завести котенка. А потом увидел его. Он на земле лежал, рядом с почтовым ящиком. А дождевые лужи на асфальте под ним становились охряными. Его ранили...
Когда Рана загружали в карету скорой, он просто выгнал всех врачей спасать парня, а сам сел рядом с водителем. И заговорил.
Он говорил все. Все, что накопилось, накипело. Выговаривался водителю, пока тот гнал машину в больницу.
Он устал улыбаться и идти, смеясь, по жизни.
Он устал быть Шутом с больными глазами.
Ему тоже хочется тепла и понимания.
Хоть какое-нибудь живое существо в темную квартиру.
-Так у меня и появился абиссинский котенок по имени Йоко.
-
-
03.02.2010 в 17:36-
-
04.02.2010 в 18:35-
-
30.04.2010 в 18:39-
-
10.05.2010 в 19:42